Ранее утро...8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как
следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в
темноте оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть
стало светать. Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной
ветер так и норовил забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в
его как можно ниже голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до
этого решил, ни каких роз, только весенние цветы...праздник же
весенний. Я подошел к базару. Перед входом стояла огромная корзина
с очень красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошел, да
цветы действительно красивы. - А кто продавец, спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я почувствовал, какой ледяной ветер. - А ты сынок подожди, она отошла не на долго, щас вернется, сказала тетка, торговавшая по соседству солеными огурцами. Я стал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена. Напротив меня стоял старик. Сейчас
я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то привлекло.
Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было
бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым.
Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. Ботинки, начищены до
зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок,
был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто
отвалилась. Из-под плаща, была видна старая почти ветхая рубашка, но и
она была чистой и наутюженной. Лицо, его лицо было обычным лицом
старого человека, вот только во взгляде, было что непреклонное и
гордое, не смотря ни на что. Сегодня был праздник, и я уже понял,
что дед не мог быть не бритым в такой день. На его лице было с десяток
парезов, некоторые из них были заклеены кусочками газеты. Деда
трусило от холода, его руки были синего цвета.... его очень трусило, но
она стоял на ветру и ждал. Какой-то не хороший комок подкатил к моему
горлу. Я начал замерзать, а продавщицы все не было. Я продолжал
рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед не алкаш, он
просто старый измученный бедностью и старостью человек. И еще я просто
явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего положения за
чертой бедности. К корзине подошла продавщица. Дед робким шагом двинулся к ней. Я то же подошел к ней. Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него. - Хозяюшка.... милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы,- дрожащими от холода губами спросил дед. - Так, а ну вали от сюдава алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то.... - прорычала продавщица на деда. - Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку.... сколько она стоит?- тихо спросил дед. Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах стояли слезы... - Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали от сюдава, - рыкнула продавщица. - Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, -так же тихо сказал дед. - Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка,- с какой-то ухмылкой сказала продавщица. На ее лице проступила ехидная улыбка. Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки по рублю. - Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три рубля,- как-то очень тихо спросил дед. Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины. Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру. - На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я тебе найду,- уже прогорлопанила продавщица. Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась... - На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га га га га, - дико захохотала эта дура. В
синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана по
середине. Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но
она, не желая слушать его, ломалась по полам и цветы смотрели в
землю...На руку деда упала слеза...Дед стоял и держал в руке поломанный
цветок и плакал. - Слышишь ты, сука, что же ты, блядь, делаешь? –
начал я, пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице
в голову кулаком. Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как мышь на удава и молчала. - Дед, а ну подожди, - сказал я, взяв деда за руку. -
Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно, что
бы я не напрягал слух,- еле слышно, но очень понятно прошипел я. - Э.... а...ну...я не знаю,- промямлила продавщица - Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!? - Наверное 50 гривен, - сказал продавщица. Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на продавщицу. Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду. - На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, - сказал я Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал головой и плакал, просто молча плакал... У меня у самого слезы стояли в глазах. Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою поломанную ветку. - Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку. Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча. По дороге я потянул деда в гастроном. Я купил торт, и бутылку красного вина. И тут я вспомнил, что я не купил себе цветы. -
Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не
сыграют роль эти 50 гривен, а тебе с поломанной веткой идти к жене не
гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней,
поздравляй. У деда хлынули слезы.... они текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы. Больше
я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах. Я
буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и
вытирая глаза сделал шаг к выходу. - Мы...мы...45 лет вместе... она заболела.... я не мог, ее оставить сегодня без подарка, - тихо сказал дед, спасибо тебе... Я бежал, даже не понимая куда бегу. Слезы сами текли из моих глаз...
мы все должны взять с парня пример... ведь таких дедушек довольно много... 
